Chapter Text
Глава 1
– Добрый день, капитан Кирк.
– Добрый день, коммандер... – Джим на мгновение запнулся, вспоминая фамилию офицера, идущего по коридору ему навстречу.
– ...Ларкин? – добавил он с полувопросительной интонацией и по мгновенно расцветшей на губах коммандера улыбке понял, что не ошибся. Кирк улыбнулся в ответ и двинулся дальше. За три недели, что он провёл в штабе Звёздного Флота, подобных неловких заминок в течение дня случалось не меньше десятка. Все вокруг знали Джима, да только вот сам Джим, в отличие от остальных, ответной осведомлённостью похвастаться не мог. И дело было даже не в том, что последние три года он провёл в глубоком космосе, исследуя неизвестные новые миры и поддерживая связь лишь со своим непосредственным начальством. Просто после смерти адмирала Маркуса вся штабная верхушка подверглась основательной чистке, и теперь важные посты во Флоте занимали люди, с которыми Джим был знаком только шапочно или незнаком совсем. Про менее значимые чины и говорить не стоило: штаб Звёздного Флота существенно омолодился, и хотя Джим по-прежнему оставался самым молодым капитаном в истории Федерации, чутьё подсказывало ему, что долго это не продлится.
Через несколько метров он открыл магнитным ключом неприметную дверь, ведущую в офис, который стал его обителью на ближайший месяц. Было удивительно, что совсем недавно он всерьёз рассматривал возможность своего назначения на должность вице-адмирала на станцию Йорктаун. Джим провёл только три недели в четырёх стенах, а без ощущения вибрации двигателей под ногами он готов был прыгнуть на первый же челнок и лететь на орбиту, чтобы лично инспектировать обустройство своего нового корабля.
Но увы, в отличие от Скотти и Кинсера, он себе такого позволить не мог. По приказу высшего командования Джим должен был оставаться на Земле и пошагово расписывать события своей последней провальной миссии, отчитываясь, объясняя, увещевая, что каждое принятое им решение было правильным, доказывая, что если бы он не остановил капитана Эдисона, последствия могли быть гораздо хуже.
Хотя куда уж хуже! Он включил терминал, и на его экране тут же появилось голофото совсем ещё юного парня. Помимо отчётов, Джим занимался ещё и изучением личных дел офицеров, которых должны были назначить под его командование, когда новый корабль будет полностью готов к продолжению пятилетней миссии. Так или иначе на звездолёт должны были попасть более трёх сотен неизвестных ему людей и представителей других рас взамен тех, кто погиб во время их последнего полёта.
Не проходило и дня, чтобы Джим не вспоминал о потерянных товарищах и в полной тишине своего кабинета не проговаривал их имена. Он лично написал триста шестьдесят одно письмо семьям погибших, ему просто хотелось, чтобы наряду с безликой отпиской от Звёздного Флота о соболезнованиях их утрате, родные членов его экипажа получили тёплые слова, говорящие о храбрости, отваге и стойкости тех, кого они любили. Джим старался сказать что-то особенное, личное про каждого погибшего офицера, невзирая на то, были они друзьями или только пересекались во время плановых инспекций. Эти люди разделили судьбу своего корабля, и хотя Джим знал, что на орбите его ждёт новый, готовый выйти из доков «Энтерпрайз 1701-А», что звездолёт обязательно станет его домом, он также знал, что часть его души навсегда останется с его первым «Энтерпрайзом» и его командой.
Было тяжело, но сейчас эта мысль уже не вызывала такой мучительной боли – время скорби прошло. А будущее открывало широкие перспективы для многих оставшихся в живых.
Джим поднял голову от терминала, когда автоматические двери разъехались в стороны, и на пороге офиса появился Павел Чехов в форме, сверкающей новенькими лейтенантскими нашивками.
– Приветствую, лейтенант, – с искренней улыбкой поздоровался Джим. В последние дни он не так уж часто сталкивался с кем-то из действительно близких ему людей. Бюрократические заморочки коснулись не только капитана, но и всех его подопечных. Хотя у новоиспечённого лейтенанта это были скорее приятные хлопоты, впрочем, он этого пока не осознавал.
– Здравствуйте, капитан, – вежливо отозвался паренёк и в два шага очутился у стола Кирка, протягивая тому падд для подписи. Что и говорить, повышение Чехову пошло на пользу: из вечно суетящегося энсина он внезапно превратился в весьма энергичного лейтенанта. Парень повзрослел, а Джим даже не успел заметить, как быстро это произошло.
– Когда будет вечеринка в честь твоего повышения? – будничным тоном поинтересовался Кирк, стараясь не думать о том, что начинает вести себя, как папаша, отправляющий своего отпрыска на выпускной. Отработанным движением он поставил стилусом заковыристую подпись.
– Эх, капитан, какая уж тут вечеринка, – посетовал Чехов, на мгновение став собой прежним, – когда я, наконец, получу все необходимые документы, «Энтерпрайз» уже будет готов к полёту.
– Ну, значит, отметим там, – снова улыбнулся Джим, возвращая падд Чехову.
– Так точно, капитан! – радостно возвестил Павел. – К тому же в этот день было бы здорово собрать всех нас, ну вы понимаете.
Джим утвердительно кивнул. Он отлично понимал – в последнюю неделю весь старший офицерский состав был раскидан кто куда: Ухура с Сулу не вылезали из отдела исследования космоса, анализируя многочисленные данные, полученные ими во время последней фатальной экспедиции, Скотти с Кинсером находились на околоземной орбите, контролируя финальный этап подготовки нового «Энтерпрайза» к полёту, когда бы он ни завершился, Боунз возился с медицинскими анкетами новичков, ну а Спок… О Споке было мало что известно и, положа руку на сердце, Джим даже не пытался выяснить подробности. Он знал, что вулканец в эту самую секунду со стопроцентной вероятностью, так же как и он, занимался бумажной работой, трудясь на благо Федерации. Возможно, их кабинеты разделяла всего лишь одна стена, но искать вулканца не казалось ему правильным. И тому было множество причин, о которых Кирк старался думать как можно меньше.
Тихо пискнул входящий сигнал интеркома и Джим, взяв из рук Чехова второй падд, открыл канал связи.
– Кирк слушает, – ответил он сдержанным тоном, предчувствуя, что через секунду на него свалится очередная гора жизненно необходимых Звёздному Флоту отчётов.
Но вместо бесцветного голоса рядового штабиста, услышал высокий напевный говор личного секретаря адмирала Комака.
– Начальник службы орбитальных операций требует вашего присутствия в своём кабинете через полчаса, – без какого-то либо вступления сообщил офицер, – будьте готовы к назначенному времени.
Канал связи закрылся, а Джим ещё несколько секунд гипнотизировал интерком, пытаясь сообразить, зачем он понадобился адмиралу. Вся его работа заключалась в написании бумаг, которые уже через месяц сгинут в пыльных архивах штаба, и точно не касалась орбитальной деятельности. Чёрт, да у него даже корабля не было, чтобы рассмотреть вариант внезапных учений!
– Ну, я, наверное, пойду, – сказал Чехов, тем самым остановив поток лихорадочных мыслей Джима, – передайте коммандеру Споку мою повторную благодарность за его поздравления.
Лейтенант уже собирался покинуть кабинет, и только тут до Джима дошёл смысл его последней фразы.
– Ты видел Спока?! – спросил Джим, чувствуя, как сердце резко ускорило бег. – То есть, я имел в виду, коммандер Спок тоже приглашён для разговора с Комаком? – Джим мысленно дал себе оплеуху за совсем неподобающую горячность, но, кажется, Чехов не обратил внимание на внезапную вспышку капитана и ответил на первый вопрос.
– И не только видел. Я говорил с ним. Коммандер сообщил мне, что явился в штаб занести какие-то документы и переговорить с адмиралом, а потом поздравил меня с повышением. – Чехов вновь преобразился в лице, пытаясь скопировать грозный вид и интонацию вулканца. – Вроде бы, точные слова были: «Поздравляю, лейтенант. Надеюсь, вы в полной мере осознаёте ответственность, возложенную на вас вместе с новым званием».
Чехов попытался задрать левую бровь как можно выше, а Джим с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться. Да, Спок был именно таким. Он умел нагнать страха на своих подчинённых, уверив их в том, что перед ними сверхсущество, представитель расы, начисто лишённой слабостей и страстей.
Хотя, если трезво взглянуть на вещи, за три последних года Спок почти сумел убедить в этом и самого Джима. Почти.
Мятежная вера Кирка в то, что за неприступной оболочкой скрывается живое сердце, зиждилась только на воспоминании об их разговоре в реакторном отсеке. Но сейчас и эта вера была уже не так сильна. Всё чаще Джим задавал себе вопрос, случилось ли это на самом деле или же яркий образ ладоней, разделённых стеклом, был всего лишь порождением умирающего разума, проекцией его собственных желаний. Только иногда, в особенные моменты, Джим улавливал боковым зрением пристальный взгляд вулканца, в котором крылась тоска и что-то ещё.
Задать Споку вопрос, что же его так мучает, он не мог, вулканец всего за несколько недель с начала пятилетней миссии чётко разграничил свою профессиональную и личную жизни. И вот в личной жизни места для Джима почему-то не нашлось. Сначала прекратились совместные игры в шахматы, потом Спок стал пресекать любые неформальные разговоры, и скоро от зарождающейся дружбы не осталось и следа. Они сделались просто коллегами, которые, ко всему прочему, перестали понимать друг друга. Высокий индивидуальный профессионализм все ещё делал их тандем успешным, но, не подкреплённый взаимным доверием, он был колоссом на глиняных ногах, чьё падение стало только вопросом времени.
И всё же Джим надеялся, что последняя миссия и совместная утрата, если не восстановят их дружбу, то хотя бы сделают их общение приемлемым. Безумная надежда, но, в конце концов, кроме неё, у Джима ничего не осталось.
– Пойдём, Чехов, – сказал Кирк, поднимаясь из-за стола, – не хочу опоздать на встречу с адмиралом.
Это, конечно же, было правдой. Но не всей. Джим был уверен, что за полчаса уж как-нибудь сможет добраться до кабинета Комака, просто он понимал, что чем меньше минут он затратит на дорогу, тем больше из них проведёт вместе со Споком.
* * *
Тишина, прерываемая только тихим щёлканьем хронометра, установленного в приёмной штаба Звёздного Флота, была необычна и в чём-то чужеродна. Только на Земле Спок в полной мере осознал, насколько он привык к монотонному шуму звездолёта, а, может, дело было ещё и в том, что за последние недели вне стен корабля он не так часто оставался наедине с самим собой. Раньше Спок мог посчитать это обстоятельство несколько угнетающим, но теперь приходил к выводу, что его приоритеты изменились.
Накануне, чтобы хоть как-то разбавить однообразное уныние внезапно свободного вечера, он решился на личное сообщение лейтенанту Ухуре. Спок хотел узнать, как протекает её работа с данными капитана Эдисона, и получил развёрнутый ответ. В итоге вышла информативная, но чисто деловая переписка. После всего случившегося они с Нийотой так ни разу и не подняли тему возможного возобновления отношений. И, честно говоря, Спок ни к чему такому и не стремился. Если бы девушка предприняла какие-либо решительные шаги навстречу, он не смог бы дать точный ответ, существует ли хоть одна причина для продолжения их связи. Очевидно, женское чутьё помогло Ухуре понять всё без слов, и теперь между ними установились стабильно рабочие отношения, сопровождавшиеся вежливым вопросом «Как у тебя дела?» раз в три-четыре дня, но не более.
До назначенного времени приёма у адмирала оставалось всё меньше минут, Спок перелистнул страницу цифрового документа, высвечивающегося на экране падда. Он решил проверить готовый к сдаче протокол, но работа не спорилась.
– Привет? – Спок отвёл взгляд от сводной таблицы электронного документа и встретился глазами с Джимом.
– Добрый день, капитан, – вежливо ответил он, настороженно прислушиваясь к отклику своего организма на краткое приветствие человека, встретить которого здесь он не слишком-то рассчитывал. Сколько бы времени не проходило, ничего не менялось – пагубное влечение, странная неконтролируемая заинтересованность в Джиме Кирке так никуда и не делась. Недопустимо.
– Слышал от Чехова, адмирал Комак вызвал и тебя тоже. Интересно, чего он хочет? – Джим говорил отвлечённо, в голосе чувствовалась толика бравады, но Спока было не провести. За последние три года Кирк изменился, и отчасти это была его вина. Стараясь держать капитана на расстоянии, Спок сумел каким-то образом приглушить фонтанирующую жизнерадостность Джима, по крайней мере, в области их личных взаимоотношений. Капитану это далось тяжело, но и Споку было не легче.
– Я не имею достаточного количества данных для построения предположения, – сказал он, тем самым стараясь свернуть разговор. Спок выключил падд и сложил руки поверх него в крепкий замок, не только вербально, но и физически отгораживаясь от капитана. Способ, который на первых порах был не слишком действенным, за три года обрёл поразительную эффективность. Но почему-то в этот раз нужного результата добиться не удалось.
– Я бы поспорил с тобой, что нас вызвали по поводу очередного отчёта, – хохотнул Джим, вновь нарушая тишину, – только вот, думаю, если выиграю, приз буду получать уже в лазарете. Ещё одна незаполненная форма меня доконает.
Джим вновь рассмеялся, но, судя по всему, в его шутке было гораздо больше правды, чем он сам представлял. Взгляд Спока вновь скользнул по лицу капитана, против воли цепляясь за нехарактерные детали. Лицо Джима осунулось, а под глазами залегли тени. Он чересчур много работал и неоправданно мало спал. И всё это вкупе говорило не столько о выпавших на его долю испытаниях, сколько о том, что для них он был ещё слишком молод.
– Могу предложить вам обратиться к доктору Маккою с этой проблемой, – подал голос Спок, с ровно отмеренной дозой участия. Ни одно существо во вселенной не смогло бы распознать в этой фразе ничего кроме профессиональной рекомендации. Джим тоже не распознал.
– Хороший совет, – ответил он с погаснувшей улыбкой.
Капитан замолчал, а Спок так и не понял скрытого в этом заявлении смысла. Но чувствовал, что Кирк, вопреки установленным много месяцев назад правилам, вновь чего-то ждёт от него. Спасти Спока могло только одно.
– Время, капитан, – сказал он, поднимаясь с кресла.
– Что? – Джим моргнул, дезориентированный столь резкой переменой темы разговора.
– Адмирал Комак ждёт нас. Нам не следует испытывать его терпение, – пояснил Спок, и надеясь, что это не выглядит как бегство, пересёк комнату, чтобы постучать в дверь.
– Капитан, коммандер, – отложив в сторону падд, обратился адмирал к вытянувшимся по стойке смирно офицерам. Поначалу Комак производил впечатление делового, не лишённого толики позёрства, человека, но Спок давно убедился, что за снобизмом скрывался служивый человек, надёжный и стойкий. Как говорят на Земле – человек-кремень. Один из немногих, кто пережил бойню, устроенную Ханом Нуньен Сингхом, а затем – кадровую чистку, после предательства адмирала Маркуса.
– Адмирал, – поспешил ответить на любезность капитан. На лице Кирка сияла фирменная улыбка для официальных приёмов и общения с вышестоящим начальством, среди которого исключением всегда был лишь капитан Пайк, но те времена давно прошли.
Спок в свою очередь поприветствовал адмирала.
– Не буду ходить вокруг да около, – сообщил Комак, – и сразу начну с новостей. В силу сложившихся обстоятельств, Федерация в самое ближайшее время намерена наращивать силы Звёздного Флота. Помимо «Энтерпрайза А» практически построен ещё один звездолёт класса «Конституция». Для набора нового экипажа мы намерены провести учения с участием всех офицеров расформированных кораблей, выпустившихся кадетов и офицеров с «Энтерпрайза».
Спок медленно заложил руки за спину, ожидая, к чему клонит адмирал. Учения не были таким уж необычным событием в жизни звёзднофлотца, однако что-то в тоне Комака указывало на обратное.
– Джеймс Кирк, в недалёком прошлом собираясь покинуть пост капитана, оставил о вас, мистер Спок, весьма лестный отзыв. Он рекомендовал вас на своё место. Мы прислушались к его словам.
Следовало бы восхититься истинно вулканской выдержкой. В вакуумной тишине адмиральского кабинета Спок не смел пошевелить даже бровью.
– Вот как, – только и сумел произнести он. За несколько секунд его мир успел рухнуть и собраться воедино, но совершенно новым, невообразимым ранее образом. Джим, стоявший по его левую руку, кажется, был ошарашен не менее. Впрочем, взглянуть в глаза Споку он так и не отважился. Значит, адмирал не врал, хотя, конечно, же он не врал.
– Именно! – адмирал Комак так и лучился довольством и благодушием. – Коммандер, у меня к вам всего лишь один вопрос, готовы ли вы включиться в гонку за капитанское кресло на новом корабле?
– Я... – попытался начать Спок, но сформулировать фразу не успел.
– Подождите, – капитан резко взмахнул руками, похоже, абсолютно забыв, что находится на приёме у старшего по званию, – подождите, – повторил он, – но это невозможно! Обстоятельства изменились. Я пересмотрел своё решение и не покину «Энтерпрайз», а коммандер должен остаться вместе со мной.
Джим вновь не взглянул на Спока, он смотрел только на адмирала, обрушив на него всю силу своего потрясения и возмущения.
Но Комак интерпретировал вопиющее поведение Кирка по-своему, и, если Спок, сумел верно определить настрой землянина, адмирал счёл этот протест... забавным.
– Я прекрасно понимаю вас, капитан Кирк, – ответил Комак, продолжая улыбаться покровительственной улыбкой, – вам не хочется терять столь выдающегося офицера и уникального специалиста. Но, как вы сами указали в вашем рапорте перед несостоявшимся уходом, лейтенант Сулу уже дорос до должности старшего помощника, а лейтенант Маркус вполне способна встать во главе научной службы. И если они могли получить эти назначения под командованием мистера Спока, я не вижу причин, по которым этого не может случиться при вашем руководстве.
Адмирал замолчал и лёгкостью, с которой он пресёк дальнейшие возражения капитана, можно было только восхититься. Но восхищение было не тем чувством, которое сейчас наполнило Спока. Из тёмных глубин его души, в которых он так старался похоронить свою привязанность к Джиму, поднимался только один вопрос: «Почему он ничего не сказал мне?» Но разум подкинул и другой, гораздо менее эгоистичный: «Почему он ничего не сказал команде?» И если ответом на первый вопрос была пропасть, разверзшаяся между ними за три последних года, то ответ на второй Спок найти не мог. Джим Кирк называл свой экипаж семьёй, десятки раз рисковал ради неё жизнью, а один раз даже умер на самом деле. И при этом он собирался оставить их одних, уже всё решив и даже тайно написав рапорт. Это было невозможно. Нелепо! Но тем не менее реальность была именно таковой.
Спок рискнул посмотреть на капитана, и только тут они впервые столкнулись взглядами. Заслоняя другие эмоции, в глазах Джима светилась вина. Он хотел что-то сказать Споку, но это было невозможно. Не здесь, не при адмирале.
Молчание затянулось, и Комак вновь интерпретировал его по-своему.
– Я могу понять и вас, коммандер, – сказал он, обратившись уже к Споку, – быть капитаном совсем не то же самое, что быть первым помощником. Тем более после пяти лет на корабле, прошедшем через столькие испытания. Но уверяю вас, новый звездолёт будут ждать поистине блестящие перспективы. И хотя, по общему решению, мы не предусматриваем длительные миссии за пределами нейтральных зон, внутрифедеративные миссии будут весьма разнообразны. И, что, я надеюсь, склонит ваш выбор в нужную сторону, могу гарантировать многочисленные полёты к Новому Вулкану и присутствие вулканских офицеров на борту. Так что, – адмирал развёл руки в стороны, – для вас это уникальная возможность продвинуться по карьерной лестнице и сохранить связь с домом.
Комак вновь замолчал, по-видимому, наслаждаясь ситуацией, а Спок словно примёрз к своему месту, стараясь унять вихрь из чувств доводами логики. Внезапно он мог получить всё, чего так хотел: служить в Звёздном Флоте, так же как и его двойник из альтернативной вселенной, но при этом исполнять свой долг во благо вулканской расы. И не мучиться от того, что он выбрал службу на «Энтерпрайзе» вместо вещей, гораздо более важных, чем его личные желания. Чем его желание оставаться рядом с Джимом, для которого, как теперь оказалось, эта жертва была бессмысленна.
– Я согласен, – сказал Спок в полной тишине. И только где-то глубоко внутри предательский голосок шепнул ему, что в этом решении наряду с объективной необходимостью было слишком много обиды.
Теперь взгляд Джима прилип к Споку намертво, он жёг ему кожу словно вулканское солнце, но у Спока не было намерений отвечать.
– Могу я узнать, – наконец обратился Кирк к адмиралу, когда всё-таки понял, что менять своего решения старпом не будет, – зачем вы вызвали меня, если моё мнение относительно этого вопроса значения не имеет?
В его словах сквозила горечь, и Спок впервые за эту встречу подумал, сколько ещё дерзостей Кирка понадобится, чтобы Комак понял, что именно сейчас происходило. Но, по-видимому, адмирал был готов и дальше давать авансы герою Федерации, преследуя свои цели.
– Вы правы, капитан, – дружелюбно ответил пожилой офицер, – ваше мнение в этом вопросе роли не играет. Зато в другом – оно очень ценно. В штабе считают, что долгая наземная работа не лучшим образом скажется на психологическом состоянии оставшихся членов вашего экипажа. Поэтому было принято несколько необычное решение привлечь ваших старших офицеров к предстоящим учениям. Мы распределим их среди команд-кандидатов, согласно вашим рекомендациям. При этом вы также сможете поучаствовать в предстоящем мероприятии.
– Я смогу попасть в команду к мистеру Споку? – недоверчиво переспросил Кирк.
– Если таковым будет ваше желание, – Комак кивнул, откинувшись на спинку своего кресла. – В качестве первого помощника или...
– Я согласен!
Джим сказал это так быстро, что у Спока не осталось возможности возразить. Хотя причин для протеста было предостаточно.
– Учения будут проходить на трёх субсветовых фрегатах, – подытожил адмирал, – обсудите позиции, которые займут на них задействованные члены вашего экипажа и сдайте мне рапорт. Даты и остальную организационную информацию мой секретарь пришлёт вам в ближайшее время.
– Вас понял, – коротко сообщил Джим.
– Не смею вас больше задерживать, – воодушевлённо хлопнув по столу широкими ладонями, сказал адмирал Комак, – можете идти.
Когда автоматическая дверь в кабинет захлопнулась, а Спок в компании Кирка был вынужден идти по длинному коридору на выход, неловкая тишина заполнила собой всё видимое пространство. Казалось, Джим ждал от старпома каких-то вопросов, а, возможно, и сам искал необходимые слова для объяснения сложившейся ситуации, но, очевидно, их не находил. Спок же не считал нужным что-то говорить, трудно было представить, что капитан не задумывался о том, что рано или поздно о его пассаже станет известно кому-то из офицеров. Так почему же он молчал?
– Спок, я… – Джим неуверенно покосился на старпома и нажал кнопку вызова лифта, – ты же не против… Я хотел бы...
– Не нужно, капитан, – Спок даже не стал сбавлять шаг, – здесь наши пути расходятся, увидимся позже. – И прошёл мимо Кирка дальше по коридору. Теперь его действия совершенно точно были похожи на бегство, но в душе творилось настоящее безумие, необходимо было взять себя в руки, разложить всё по полочкам и свыкнуться с новой информацией. Пристальный взгляд капитана, буравящий его спину, как ничто другое говорил о том, что Спок всё сделал правильно.
* * *
В баре играла громкая музыка, народ толпился на танцполе, в воздухе летала едкая взвесь из ароматов алкоголя, дорогих духов и пота, но Джим ничего этого не замечал. Уткнувшись носом в пятый по счёту стакан с убойным пойлом, он помогал Боунзу «развеяться» и «с пользой провести вечер пятницы».
– Ты нагоняешь на меня тоску, – проворчал Маккой, – иди уже подцепи какую-нибудь не очень умную цыпочку и убери отсюда свое невыносимо жалкое лицо.
– Боунз, ты меня не слушаешь! – Возмутился Джим. – Я идиот! Идиот, понимаешь?
– Ну и? – Невозмутимость доктора сейчас была на порядок выше вулканской. – Пока я не узнал ничего, о чём бы не догадывался раньше.
– Речь не об этом, – Джим снова глотнул обжигающую жидкость, – Спок узнал, что я собирался оставить пост капитана на «Энтерпрайзе».
– И что с того? Он слишком радостно отреагировал? – съязвил Маккой. Можно было бы возмутиться, но, если подумать, когда-то давно такая реакция Спока действительно могла быть самой ожидаемой. И, наверно, это было бы гораздо лучше, чем молчаливый старпомовский укор, который никак не желал выходить из головы.
– Боунз, ты мне нисколько не помогаешь! – пожаловался Кирк, ощущая, как алкоголь всё-таки неслабо шибанул в голову. – Он мой первый помощник, а я… – Джим сокрушённо покачал головой.
– Знаю-знаю, – Маккой участливо хлопнул его по плечу, – ты идиот, да?
Джим молча кивнул. Боунз был как всегда прав.
Один стакан, задетый чьим-то локтём, едва не полетел на пол, совершенно случайно Джим сумел его поймать, расплескав при этом остатки виски себе на руку. Ещё одна неудача за сегодняшний день.
– И Споку предложили свой звездолёт. – Размазывая жидкость по рукаву, поделился ещё одной новостью он. Честно говоря, Джим до сих пор не сумел определиться, какое из двух зол было меньшим. – Что если Спок согласится? Знаешь, ему даже вулканских офицеров обещали в экипаже, Боунз. Это конец!
– Прямо завидую людям, которые попадут в команду к этим развесёлым ребятам, – в своей манере отреагировал доктор, – самый унылый экипаж Звёздного Флота во плоти.
– Боунз! – возмутился Джим.
– Ну что? – в свою очередь гаркнул доктор. – Не понимаю, чего ты тут нюни распустил. Если он не свалил с корабля после уничтожения Вулкана, смерти матери и недавних своих сборов, то и не свалит никогда!
Джим непонимающе уставился на Маккоя, Маккой в свою очередь весьма провокационно уставился на Джима в ответ.
– Каких таких недавних сборов?
– А ты не знаешь? – Маккой демонстративно осушил стакан, – тогда, парни, вы квиты. Поздравляю.
К горлу Джима подкатила тошнота, всё-таки не нужно было столько пить. Но это не могло сбить его с пути.
– Боунз, давай выкладывай, – сказал он, отодвигая полупустой стакан, и очень рассчитывая, что доктор сообразит, что сейчас лучше не острить.
– А нечего выкладывать, – Маккой с видимым неудовольствием отодвинул и свой стакан тоже, – просто в последний раз, когда я пытался вытащить твоего ненаглядного старпома с того света, он вдруг поведал мне, что собирается отправиться на Новый Вулкан и стать примерным членом вулканского общества. Похоже, его сильно подкосила смерть другого Спока. Он что-то вещал о том, что хочет быть как он, идти по его пути. Только ума не приложу, как он сложил одно с другим, учитывая, что старик полжизни пахал на Звёздный Флот.
– И ты думаешь, он говорил серьёзно? – теперь к тошноте Джима примешивалось и лёгкое головокружение, только, увы, не от обилия спиртного.
– Джим, я понятия не имею. Тогда у него в боку была нехилая такая дыра, так что это мог быть всего лишь горячечный бред.
А мог и не быть! И, зная Спока, скорее всего верным был второй вариант. Кирк устало опустил голову на руки. Во всём этом была определённая ирония, только вот смеяться ему не хотелось. Несколько лет назад после такой новости он просто бы оборвал Споку комм своими звонками, заявился бы к нему домой, припёр к стенке и заставил бы его объясниться. Но теперь... Теперь они стали друг для друга никем.
Даже коллегами уже почти не были. И по всему выходило, что Спок просто сделал то же, что сделал сам Джим – скрыл свои намерения, не желая умножать неудобства и саботируя откровенный разговор. Только вот это не меняло того, что от слов Боунза у Джима заболело сердце.
– Ну, и что ты теперь собираешься делать? – Маккой совершенно безжалостно потряс друга за плечи. – Попробуешь его удержать, будешь мешать или отойдёшь в сторону?
– Я не знаю, – ответил Джим.
И это была чистая правда. Он просто не знал, что в такой ситуации будет правильным. За годы в космосе Кирк понял, что во вселенной существуют тысячи вещей, которые могут стать его, и тысячи, которые не будут принадлежать ему никогда. И он смирился с этим, решив, что дружба Спока, не говоря уже о любви, относится именно к последней категории. И вместе с этим решением как карточный домик посыпались и другие его аксиомы: что его место в космосе, а безвыигрышных сценариев не существует. Наверное, это можно было назвать взрослением, только вот сейчас это больше смахивало на отступление, предательство собственных принципов. И к результатам привело соответствующим.
Рядом с ухом Джима тихонько завибрировал комм, он бы и не услышал звука, если бы передатчик не лежал на стойке, совсем близко к нему. Джим поднял голову – на дисплее светилось короткое имя – «Спок».
– Похоже, нас ждёт второй акт пьесы, – сказал Маккой, подвинув к себе забытые стаканы и сделав знак бармену, чтобы тот вновь налил в них чего-нибудь покрепче. – Что, твой старпом решил не играть в молчанку?
– С чего ты решил, что это Спок? – спросил Джим, сжимая в руках затихший передатчик.
Но Маккой не ответил, а только закатил глаза.
– Господи, Джим, – всё-таки сказал он после паузы, – неужели после стольких лет нашего знакомства я не могу определить по твоему лицу, когда на горизонте появляется Спок?
Джим только неопределённо качнул головой, он чувствовал дрожь в пальцах, но пересилил себя и открыл сообщение. И прежде чем выдохнуть перечитал его два раза. Но ничего неожиданного в нём не было. Понятное дело, это Джим отправился в ближайший бар заливать своё горе, а Спок остался верен себе, даже после такого тяжёлого дня занялся тем, чем занимался всегда – работой.
«Я переслал вам свои рекомендации относительно распределения старших офицеров на другие корабли во время учений. Соотнесите их с вашими пожеланиями.» И короткая приписка. «Отвечать на это сообщение не требуется».
«Не требуется.» Джим отупело глядел на экран и пытался разгадать, что было скрыто за последней фразой – всего лишь формальное уточнение, или завуалированный признак обиды, указание на то, что Спок, где бы он сейчас ни был, на другом конце города или континента, обдумывает произошедшее? Или даже более самонадеянное – что Джим, пусть и таким безобразным способом, сумел пробудить в нём хоть какие-то эмоции по отношению к себе? А может дело было в другом: их отношения всё-таки прошли точку невозврата, и Спок давал Джиму понять, что не просто старается минимизировать их общение, а хочет полностью его прекратить, чтобы наконец пойти путём, который принесёт ему если не счастье, то хотя бы утешение.
Последний вариант был худшим из всех, но и он имел право на существование. Проблема заключалась в том, что Джим понятия не имел, что творится у Спока в голове. И скрытое старпомом решение вернуться на Новый Вулкан было главным тому подтверждением.
– Дай отгадаю, тебе надо уйти? – протянул Боунз, меланхолично взбалтывая виски со льдом в своём стакане.
Джим на секунду задумался, Маккой преувеличивал, у него совершенно не было резона уходить и запираться в своей квартире, когда это же самое время можно было провести куда более весело. Но против себя всё-таки не пойдёшь.
– Извини.
– Нет проблем, – Боунз поставил пустой стакан на стол, – только прежде чем выяснять отношения со своим бесценным гоблином, сделай одолжение, проспись.
Кирк хмыкнул и покачал головой. Маккой был прав, он был на взводе и не мог адекватно оценивать ситуацию. Просто все эти годы Джим надеялся, что экипаж «Энтерпрайза», если не заменит Споку семью, то, по крайней мере, сделает всё, чтобы вулканец не чувствовал себя одиноким. Но, видимо, эти вещи были несопоставимы. Даже сейчас он не мог оценить масштаб трагедии старпома. Джим потерял только один звездолёт, а Спок – целую планету, и глупо было рассчитывать, что тот будет счастлив лишь потому, что рядом с ним будет его капитан. Капитан, который к тому же ничего не мог противопоставить кораблю с вулканским экипажем.
Любые слова Джима сейчас не имели бы силы, особенно слова о том, что Спок нужен команде и самому Кирку. Ведь из уст человека, всего лишь месяц назад собиравшегося эту команду покинуть, они звучали бы слишком фальшиво.
– До скорого, Боунз, – сказал Джим и вышел во тьму.
Ночной воздух был прохладным, где-то далеко визжала сирена, в окнах стеклянных небоскрёбов мерцали редкие огоньки. Джим брёл по пустынной, окрашенной огнями ночных фонарей, улице и думал. Думал о том, что было необходимо ему, и что было необходимо Споку, и приходил к одному и тому же решению. Завтра он обязательно сформирует необходимые списки, а потом… Если Спок действительно этого хочет, потом он поможет ему стать капитаном.
* * *
Стремительно, словно чёрная пуля, Спок летел по коридорам штаб-квартиры Звёздного Флота, кажется, впервые в жизни он опаздывал. Это была не его вина, вовсе нет, просто очередной новичок среди штабных офицеров слишком долго не мог найти необходимые документы. Теперь же Спок должен был явиться на собрание по поводу масштабных учений, устроенных руководством, одним из последних или даже самым последним, что вообще никоим образом не укладывалось в философию его существования.
– А, коммандер, проходите-проходите. – Адмирал Комак, очевидно, только собирался войти внутрь конференц-зала, он по-отечески подтолкнул Спока вперёд в распахнувшиеся двери, таким образом замыкая вереницу гостей собой.
Больше пятидесяти старших офицеров уже ожидали прихода адмирала, разбившись на небольшие группки и ведя непринуждённые беседы. Спок позволил себе несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы поскорее выровнять дыхание, и пригладил растрепавшуюся чёлку. Впрочем, на него толком никто не обратил внимание, даже устроившиеся тесной компанией Нийота, доктор Маккой, лейтенанты Сулу и Чехов. Они мигом встали по стойке «смирно» при виде своего непосредственного начальства. И даже во взгляде почему-то расположившегося поодаль Джима Кирка, сквозила лишь профессиональная бесстрастность.
– Вольно, господа… – добродушно поздоровался Комак, и капитан что-то тихо сказал своей соседке, стоявшей у его левого плеча. Места, которое раньше всегда занимал Спок.
Всё внутри неприятно сжалось. Он ещё раз глубоко вздохнул и внимательно посмотрел на спутницу Джима. Если Спок правильно помнил её по Академии – мисс Дженис Лестер. На первый взгляд в ней не было ничего примечательного, впрочем, на второй тоже: средний рост, зелёные глаза и тёмные, рыжеватые волосы. Она не походила на блондинку с кукольным личиком – образец наиболее удачного сочетания внешних качеств, способных возвести интерес капитан до небывалых высот. Однако лицо Джима на какую-то долю секунды изменилось, когда его глаза встретились с проницательным взглядом Дженис. Порывшись в закромах собственной памяти, Спок так и не сумел отыскать достоверную информацию, когда и при каких обстоятельствах эти двое могли познакомиться, но в том, что они больше чем случайно встретившиеся коллеги, сомневаться не приходилось.
Несколько секунд Спок раздумывал над тем, следует ли ему подходить к капитану, или лучше выслушать всю необходимую информацию в одиночестве. Но с точки зрения офицерской этики это было бы слишком явным обособлением, и дало бы почву для разных слухов и спекуляций. Поэтому Спок всё-таки занял свободное место справа от Джима.
– Прошу прощение за опоздание, капитан, – сказал он вместо приветствия. Их разделяли ровно тридцать четыре сантиметра пустого пространства, расстояние достаточно близкое, чтобы их могли воспринимать как команду, и достаточно большое, чтобы Джим нечаянно или нарочно не мог его коснуться.
Но Кирк не преследовал такой цели.
– Теперь капитан ты, – сказал он бесцветным голосом, – и ты не опоздал. Все ждали появления Комака. Так что ты не пропустил ничего важного.
Спок кинул быстрый взгляд на соседку Джима. Что-то важное он определённо пропустил, и хотел знать, что.
Но ход его мыслей прервал раскатистый голос адмирала. Он закончил совещаться со своим секретарём и повернулся ко всем присутствующим.
– Я рад вас видеть в штабе Звёздного Флота, господа, – сообщил Комак. – Но в мою задачу не входит утомлять вас пустыми банальностями. Вы прекрасно знаете, зачем мы здесь собрались. Поэтому начну с главного. Имею честь представить вам кандидатов на должность капитана USS «Гагарин»: коммандера Спока, – лица всех офицеров в зале, за исключением соседки Джима, повернулись к вулканцу: на лице доктора Маккоя был привычный скепсис, Сулу и Чехов улыбались ему одинаково простодушными улыбками, а глаза Ухуры излучали что-то похожее на гордость, – коммандера Нейтана Роше, – приземистый человек, несомненно, обладатель этого имени, довольно хмыкнул, – и лейтенант-коммандера Дженис Лестер.
А вот теперь пришла очередь Спока крутить головой. Но встретился взглядом он не со своей конкуренткой, а с Джимом. И они одновременно отвели глаза в стороны, не в силах скрыть проскользнувшую неловкость. Но длилось это всего секунду. А потом адмирал Комак продолжил свою речь.
– Отдел орбитальных операций с учётом рекомендаций высших офицеров сформировал экипажи команд для предстоящих учений. И целью данного собрания является неформальное знакомство всех заинтересованных лиц. Поэтому прошу отнестись серьёзно к возможности установить контакты между собой. В следующий раз вы встретитесь уже на своих постах.
Адмирал замолчал, давая понять, что сказал всё, что намеревался, и вышел из зала, забирая с собой весь налёт официоза. А Спок включил свой падд и открыл документ, из-за которого чуть не опоздал на это собрание. В нём значились сто тридцать четыре фамилии и имени его новых подчинённых, среди которых на первом месте стояла фамилия Джима, его первого офицера на две недели предстоящих манёвров. Среди прочих его сослуживцев в списке обнаружился лейтенант Сулу. Павел Чехов и Монтгомери Скотт числились на корабле под руководством Дженис Лестер. А вот Нийота Ухура и Леонард Маккой оказались в третьей команде. Очевидно, добрый доктор ещё не знал, в какую группу его зачислили, иначе он вряд ли бы так миролюбиво (в силу своих способностей) проводил время среди знакомых лейтенантов.
– Коммандер, – совсем рядом послышался низкий женский голос, – Спок оторвал взгляд от падда. Перед ним, сверкая уверенной, можно сказать, несколько вызывающей улыбкой, стояла Дженис Лестер. – Я много наслышана о вас самым положительным образом, – на этих словах лейтенант-коммандер подмигнула Джиму, очевидно, рассчитывая придать их беседе непринуждённо-дружеский тон. – И мне безусловно приятно встретиться на учениях с таким серьёзным соперником как вы. О ваших уникальных способностях буквально ходят легенды, не говоря уже об уровне взаимодействия с экипажем.
– Благодарю, – в сдержанной манере кивнул Спок, однако надеясь, что его интонация при этом не была уж слишком очевидно холодна, – капитан Кирк весьма щедр на похвальные отзывы. Надеюсь, наше сотрудничество будет плодотворным.
Кажется, шпилька достигла цели, Джим неловко кашлянул и переступил с ноги на ногу. Дженис Лестер же осталась в неведении относительно вулканских острот.
– Уверяю, я приложу все усилия, чтобы не посрамить честь мундира, – бодро отрапортовала она, не сводя блестящих глаз с капитана. У Джима просто не осталось шансов проигнорировать беседу.
– Спок, советую тебе поверить Дженис, она слов на ветер не бросает, – заметил он.
И, как по договорённости, эти двое обменялись многозначительными взглядами. Теперь пришла очередь Спока неуверенно переступить с ноги на ногу. Но вдруг у плеча мисс Лестер раздалось негромкое покашливание. Зеркально повторив позу вулканца, рядом с лейтенант-коммандером проявился хмурый человек, который до этого момента безропотной тенью наблюдал за беседой.
– Простите мою неучтивость, – встрепенулась Дженис Лестер, будто они вели светские беседы на каком-то праздничном фуршете, а не обменивались информацией в конференц-зале, – позвольте представить вам моего друга, Артура Колмана. Насколько я знаю, его назначили судовым врачом в вашу команду.
– Приветствую, доктор, – только и сказал Спок.
– Добрый день, мистер Колман, – Джим Кирк с энтузиазмом потряс руку бледного человека, который, впрочем, особой заинтересованности в новом знакомстве не выказывал, – так уж получилось, что сейчас медики в Звёздном Флоте стали на вес золота, надеюсь у вас будет больше времени для научных изысканий, нежели для практических применений ваших умений и знаний.
– Спасибо, капитан, – молодой доктор словоохотливостью явно не отличался, однако этого хватило, чтобы Спок смог почувствовать к новичку некоторое расположение. Что-то их объединяло, но что конкретно, пока сказать было тяжело.
Следующие десять минут прошли примерно в том же ключе, Артур Колман продолжил безмолвно стоять возле Дженис Лестер. А она вновь переключила внимание на Джима, разбавляя светскую болтовню предположениями о предстоящих учениях и шутками, смысл которых Спок постичь не мог. В конце концов, он попросил его извинить и отошёл от сыплющей взаимными восторгами компании. Он кружил по залу, приветствуя знакомых офицеров и знакомясь с теми, кто был назначен на важные посты в его команде, но краем глаза продолжал следить за Джимом и ловил каждую его улыбку, адресованную молодой особе.
Эта деятельность не влияла на выполнение его непосредственных задач, Спок не терял нить разговора и даже проявлял инициативу на старте бесед, но он также понимал, что она не имеет логического обоснования, и вызвана чувством, которое только приблизительно можно назвать любопытством. Он мог бы побороть его, если бы парочка не так откровенно афишировала свои хорошие отношения, но взрыв негромкого смеха со стороны Дженис Лестер и капитана поставил точку в споре с самим собой и заставил Спока сделать решительный шаг.
Ему пришлось пересечь половину зала, чтобы найти судового врача в компании офицеров старшего медицинского персонала.
– Доктор Маккой, – сказал Спок как всегда вежливым и отстранённым тоном, – могу я отвлечь вас на минуту?
– Валяй, – ответил доктор, сделав лишь иллюзорный шаг в сторону, давая понять, что рассчитывать на приватность не стоит.
Но собеседники доктора были слишком хорошо воспитаны и, покивав Споку, они переместились на приличествующее ситуации расстояние, оставив Маккоя в компании вулканца.
– Возможно, вы не увидите в нём профессиональной подоплёки, но я хотел бы вам задать один вопрос, – сказал Спок, когда решил, что сказанное им услышит только доктор. – Что связывает капитана Кирка и Дженис Лестер?
Он вскинул вверх левую бровь, стараясь придать своим словам оттенок вежливого интереса, всего лишь закономерного любопытства, призванного скрыть брешь в его осведомлённости. Но Маккоя было не провести.
– Ты прав, я не увидел в нём профессиональной подоплёки, – ответил доктор, даже не пытаясь завуалировать свой сарказм. – Поэтому облегчать твои муки не буду. И, знаешь что, Спок, если тебя интересует личная жизнь Джима, спроси его сам. Тем более, он как раз идёт сюда.
Он кивнул куда-то за плечо вулканца и исчез из поля зрения раньше, чем тот успел придумать подобающий ответ. А Спок словно замер на месте, оглушённый маккоевской прямолинейностью, подбирая не то контраргументы, не то оправдания, когда в нескольких шагах от него остановился Джим.
– Куда это отправился Боунз? – в качестве вступления произнёс Кирк, по-видимому, не решаясь сразу перейти к сути своего дела. – Кажется, он не в духе.
– Боюсь, что это перманентное его состояние, – ответил Спок, понимая, что по внутреннему настрою от доктора ушёл недалеко. Он бросил на Джима короткий взгляд, и вынужден был отметить, что тот чуть-чуть ослабил ворот своего кителя, что сделало его образ если не хулиганским, то ребячливым – совершенно точно. И Спок прекрасно осознавал, ради кого были произведены такие перемены. – Но если вам необходимо с ним поговорить, – продолжил он, не в силах справиться с растущим раздражением, – то он отправился к своим коллегам. Вы можете проследовать за ним.
Спок выплюнул эту фразу словно сгусток яда, обжёгшись сам о собственные слова. А Джим только стиснул зубы, сложив губы в тонкую полоску.
– На самом деле, я хотел поговорить с тобой, – сказал он, гневно вздёрнув подбородок. – Хочешь ты того или нет, но на две ближайших недели я твой первый помощник. И ты должен знать, что выиграть у Джен будет нелегко. Самым большим её желанием ещё со времён Академии было заполучить капитанское кресло. И такой шанс она не упустит.
Глаза капитана блеснули. И Спок не мог сказать точно, что его задело больше: то, что Джим Кирк не до конца верил в его силы, или же то, что в его устах «лейтенант-коммандер Лестер» была просто «Джен».
– Не сомневаюсь, капитан, – без лишних сантиментов ответил Спок, чувствуя, как загорается в нём тёмное желание добиться от Кирка правды. – Судя по всему, вы достаточно хорошо осведомлены о её устремлениях.
Джим снова обратил на Спока пристальный взгляд. Только теперь в нём читалась не решимость, а недоумение.
– Ну, да, – подтвердил он факт, который и так не вызывал вопросов. – Мы с ней знакомы уже тысячу лет. В Академии мы были... отличными друзьями, – и вот эта заминка сделала очевидным то, о чём Спок ещё только догадывался.
– Надеюсь, это никак не отразится на вашей работе. Эмоциональная заинтересованность в капитане конкурентной команды была бы неконструктивной.
Спок сказал это раньше, чем сумел спрогнозировать реакцию Кирка. И оказался не готов к последовавшей вспышке.
– Так вот значит, что ты обо мне думаешь, – глаза Джима потемнели от гнева, и стали похожи на два глубоких колодца. – И если уж говорить об эмоциональной заинтересованности... – Его взгляд скользнул к губам вулканца, а Спок затаил дыхание, ожидая, что же ему скажет Кирк.
Но Джим был слишком профессионалом, чтобы позволить себе прилюдный скандал или неподобающие признания.
– Не беспокойся, я не выдам Дженис твоих тайн, – продолжил он скорее с обидой, чем со злобой. Однако у Спока не было намерений оставлять поле боя за Джимом.
– У меня нет никаких тайн, в отличие от вас, капитан, – парировал он и вынужден был наблюдать, как Кирк горько усмехнулся.
– Если бы это было так, – сказал он, покачав головой, – то я бы знал, что мой старпом собирается вернуться на Новый Вулкан.
А потом Джим просто развернулся и зашагал прочь, благо желающих составить ему компанию было немало. А Спок так и остался стоять один посреди зала, понимая, что, бросив в лицо Кирку свои обвинения, отдачу получил во сто крат сильнее.