Chapter Text
— …и теперь мне кажется, что это я начал вспышку.
Вескер заставил себя вынырнуть из мягкой дремоты, цепляясь сознанием за голос Леона. Леона, который, устав стоять, растянулся на холодном полу на безопасном расстоянии в пару дюймов от кровавой лужи. Он адресовал последнее заявление потолку и, похоже, так и не заметил, что Вескер ненадолго отключился.
— Что? — выдавил Вескер.
— Я вспомнил кое-что, когда увидел тот резервуар. Это я выпустил C-L наружу. Нас везли по одному коридору во время транспортировки. Охрана была отвлечена, и я открыл замок на дверце. Он выглядел совсем обычным, а меня так накачали седативными, что я даже не догадался, что он биооружие.
Вескеру хотелось рассмеяться над иронией произошедшего. На этот раз от сочувствия Леона пострадало намного больше человек, чем от всех действий Вескера с начала операции. Зато это объясняло странное поведение C-L. Он попытался забрать Леона с собой вместо того, чтобы убить. Возможно, где-то глубоко, похороненное под мутациями и травмами, пряталось простое желание сбежать вместе с другим неудачливым образцом, как хотелось бы любому другому выжившему.
— Вот это неожиданность. Что ж, вероятно, благодаря этому ты сохранил свою жизнь. Если бы он не стал главным злодеем этого комплекса, сейчас ты лежал бы на операционном столе Амбреллы.
— Наверное, — Леон звучал обеспокоенно. — Странное чувство, быть ответственным за вспышку. После всего, что я сделал, чтобы остановить и предотвратить их… — вдруг агент зашевелился. — Кстати говоря. Я нашел ее на полу.
Леон достал из одного из глубоких карманов лабораторного халата рацию из светлого пластика и прикрепленный к ней наушник.
Значит, он проходил через тот сектор, где погиб отряд Вескера. Возможно, Леон упоминал это, когда он провалился в сон. Вескер протянул руку, и агент бросил ему рацию. Она отскочила от руки и упала ему на колени.
— Я не успел проверить, работает ли она, — произнес Леон.
— Теперь это неважно, — пробормотал Вескер, поднимая рацию. — Хотя сорок минут назад я был бы рад найти ее.
— Да… Теперь твои люди заперты снаружи.
Причина состояла не в этом: подкрепление из HCF принесло взрывчатку, а у Вескера был Тиран. Любое препятствие между ними не стало было проблемой.
— А Майк? — спросил Леон.
— Баркер?
— Если он жив и все еще находится под землей… — Леон осекся, и в его глазах блеснул мрачный огонек. Он, как и
Вескер, прекрасно понимал, что это очень маловероятно. — Он, наверное, в намного лучшем состоянии, чем мы оба.
Если — и это «если» почти приравнивалось к магической удаче — Баркер смог выжить здесь в одиночку, его можно было бы использовать. В крайнем случае, в качестве приманки. Конечно, Вескер не позволил бы Баркеру найти их укрытие. Нельзя, чтобы слухи о его уязвимом состоянии вернулись в HCF.
Вескер надел наушник и попробовал включить рацию. Она зажужжала, и экран вспыхнул в ожидании ввода данных. Видимо, она не пострадала после того, как C-L швырнул ее об стену.
— Баркер, прием. Баркер?
Никто не ответил. Либо рация все-таки перестала работать, либо Баркер мертв. И Вескер поставил бы на последнее.
— Что ж. Я не удивлен.
— Я знаю, что ты хочешь сказать, — произнес Леон. — Я просто… так устал от смертей.
— В таком случае, ты выбрал неправильную профессию, — ответил Вескер.
— Да уж. Надо было слушать маму — стал бы дантистом.
Вескер позволил руке, держащей рацию, упасть.
— Не могу представить подобное, — признал он.
— Я тоже, — Леон кивнул.
Они погрузились в спокойную тишину — и в ней крылась опасность. Паузы в разговоре были естественным, хорошо исследованным в массовых медиа феноменом, но, чем дольше длилась тишина, тем сильнее Вескер чувствовал, как накатывает усталость, впиваясь когтями в глаза, чтобы плотно их закрыть. Он знал, что пыталось сделать его тело: оно хотело погрузиться в кому, чтобы ускорить исцеление. Таков был механизм у семейства Т-вирусов — погрузить носителя в смерти подобное состояние, сохраняя как можно больше энергии на восстановление… или построение новых структур на месте старой плоти благодаря самым невообразимым мутациям. Вескер не мог позволить себе снова потерять сознание. Он едва смог вернуть его после столкновения с C-L, и если уснет сейчас, то не сможет проснуться еще несколько дней.
Терять сознание здесь — дурная затея. Не только потому, что по комплексу все еще слонялся Ханк. Теперь на Вескер точил зуб еще и C-L. А еще Леон. Неважно, насколько безобидно он выглядел. Если Леон хоть на пару остается без присмотра, все планы Вескера обязательно катятся в ад тем или иным образом. Сознательно Вескер прекрасно понимал это. Подсознательно он чувствовал себя достаточно комфортно в присутствии Леона, чтобы не только уснуть, но и, потенциально, провалиться в кому. Такое развитие их отношений вызывало беспокойство и очень ему не нравилось.
Однако интересно, что первым порывом Леона по прибытии в командный центр было вылечить рану Вескера, а вторым — поцеловать его. Первого он ожидал: забота о каждом встречном вписывалась в картину личности Леона. Но вот поцелуй…
Само собой, они целовались в прошлом, но поцелуи никогда не ощущались так. Он прокрутил в голове то мгновение, пытаясь расшифровать то нечитаемое выражение, которое возникло на лице Леона за секунду до поцелуя. Мальчишка пытался отмахнуться, сделав вид будто это был внезапный приступ страсти, но такую эмоцию Вескер различал без труда. Это было нечто другое, что Вескер не мог принять.
Нежность. Вот оно. В глазах Леона плескалась такая крепкая смесь нежности и властности, которую Вескер прежде у него не видел. Он перевел взгляд на растянувшегося на полу Леона. Что ж, с этим можно работать, чем Вескер обязательно займется, как только у него снова появится энергия на холодный расчет. А пока это откровение стоило отложить.
— В Испании я познакомился с Майком, — заговорил Леон. — Он был моим подкреплением. Я никогда не встречался с ним до начала миссии… честно говоря, совсем не знал его. Но когда ты на протяжении полусуток сражаешься с толпами разъяренных культистов, и вдруг кто-то прилетает на вертолете тебе на помощь, прихватив с собой миниган… подобное создает между вами особую связь, понимаешь?
— Не могу вспомнить, чтобы кто-то приходил ко мне на помощь столь драматично, — поделился Вескер.
— Саддлер сбил его. В ту секунду, когда произошел выстрел из ракетницы, я почувствовал, как все мои надежды рушатся и сгорают вместе с вертушкой. Я не сдался. Только разозлился. Именно тогда я решил, что спасение Эшли и завершение миссии не случится, пока я не сотру Саддлера с лица земли. Лично.
— Поэтому ты так привязался к Баркеру? Он напоминает тебе Майка?
— Мне и правда нужно снова начинать тираду «он заслуживает жизни, просто потому что человек»?
Вескер мягко фыркнул — это было самое близкое к смеху, на что ему хватило сил прямо сейчас.
— Иногда, — задумчиво начал он, — мне бывает трудно поверить, что ты настоящий.
— Эм. Приму это за комплимент, наверное.
Возможно, разговор поможет Вескеру удержаться в сознании. По крайней мере, стоит попробовать, тем более, с Леоном всегда легко вести диалог. Даже слишком легко. Вескер задумался, о чем бы поговорить, и решил начать с чего-то информативного.
— Как твой живот?
— Пульсирует. Очень злобно, — Леон бездумно махнул рукой. — Сейчас, когда я не пытаюсь убегать от скорой смерти на своих двоих, уже лучше. Как ты вообще меня нашел?
— Уверен, так же, как и Ханк, — Вескер указал на мониторы, большая часть из которых была отключена. — Ты поступил умно, позволив людям с огнеметами расчистить тебе путь, но, боюсь они заодно открыли одну из камер.
— Ой.
Вескер снова оглядел мужчину, лежащего на холодном твердом полу. Несмотря на ранение, Леон снова проявлял себя умелым и продуктивным агентом, как и всегда. Даже если бы Вескер не вмешался, Леон придумал бы, как выбраться из этой переделки самостоятельно. Он был силен. В этом Вескер ничуть не сомневался.
— Кстати, не рекомендую этот пол. Я спал на более мягких камнях, — пожаловался Леон.
— К сожалению, здесь только одно кресло, — в порыве чувств Вескер развернулся к терминалу и, введя несколько команд, запустил программу. За этим последовало шуршание тяжелой ткани.
— Эй… почему Мистер Игрек раздевается?
— Мистер Игрек, — бесцветно повторил Вескер. Тиран приблизился к ним, держа в руках свой плащ. Он все еще носил сдерживающий костюм: застежки и ремешки явно выступали над его кожей, физически сдерживая тело от мутаций.
— Ага. Мне показалось, что это имя хорошо ему подойдет.
— Мистер Игрек, — снова повторил Вескер.
— Мы называли того, что ходил в Раккун Мистером Икс.
— Его зовут T-00.
— Какое же это имя, — возразил Леон. — Больше похоже на порядковый номер робота-убийцы.
Тиран бросил свой тяжелый плащ на голову Леона, вызвав приглушенный вскрик.
— Тиран и есть органический робот-убийца, более или менее, — самодовольно хмыкнул Вескер. — Ложись на плащ. Должно немного мягче, чем на голом полу.
— Он странно пахнет, — пожаловался Леон, но все равно последовал совету. Тиран продолжил бездумно смотреть на то, как Леон расправляет плащ и перебирается на него. Расценив свою задачу выполненной, он вернулся на свой пост у двери.
— Но и правда удобнее, верно?
Леон поерзал на своем новом ложе из поблескивающей кожи, очевидно довольный, но не желающий это признать.
— Он же меня не заразит? — спросил он.
— Нет, Леон ты не можешь заразиться от вонючей одежды.
— Просто уточняю.
***
Отчет Ады № 7
Преследование Ханка по дороге от постов охраны утомительно. Кажется я догадалась, куда подевался Леон, но проблема состоит в том, как до него добраться. Мы находимся на противоположных сторонах комплекса, и нас разделяет наглухо запертый командный центр. Я надеялась, что смогу пройти севернее, через зону отдыха, где кто-то наделал новых дыр в стенах. Однако там устроили настоящую резню. Я задержалась достаточно, чтобы наблюдать, как БОО уничтожает целый отряд Амбреллы, и решила выбрать другой путь. Оперативники стараются разобраться с плесенью с помощью огня, но она распространилась повсюду, а запасы топлива не бесконечны.
Я меньше всего хочу попасть в гущу этого безумия. Попробую опять вернуться к командному центру. Даже если он до сих пор заперт, я смогу сделать крюк через комнтаы хранения вокруг.
Насколько я знаю, они запечатаны новыми заслонками. Сейчас ни у меня, ни у Ханка нет доступа к системе безопасности, и нам остается два варианта: пробраться в командный центр или убедить того Тирана пробить новые дырки.
***
— Сколько, говоришь, прошло времени с тех пор, как я пропал? — спросил Леон.
— Мм? — Вескер заставил себя открыть глаза. — Две недели, — ответил он.
— Значит четырнадцатое число уже прошло.
— Да.
— Черт. Значит, я пропустил папин День Рождения. Замечательный подарочек, да. Поздравляю со счастливым шестидесятивосьмилетием, пап, твой сын опять пропал.
— А… точно. У тебя же до сих пор есть родители.
Вескер не понимал, насколько странно прозвучало его заявление, пока не заметил ошеломленный взгляд Леона.
— Я получу такого нагоняя, когда выберусь, — продолжил он. — Они прекрасные люди и всегда поддерживали мои действия, но сам знаешь, как оно бывает. Тебя швыряет в очередной апокалипсис, и если ты пропадаешь больше, чем на сорок восемь часов, тебя ждет восемьдесят панических сообщений, требующих подтвердить, что ты в порядке.
— Вообще-то не знаю, — не подумав, ответил Вескер.
— У тебя некому переживать, если ты исчезнешь, хм? — Леон звучал не очень-то удивленным.
— Технически я сирота.
Он мог позволить разговору завершиться здесь. Нет ни нужды, ни смысла продолжать передавать частички себя прямо в руки Леона. Однако Вескер обнаружил, что хочет этого.
— Почему все, кого я знаю, потеряли родителей? Я что, снимаюсь в диснеевском мультике? — пробормотал Леон себе под нос.
— В отличие от Криса с Клэр или даже Джилл, я никогда не знал своих биологических родителей. Мне сказали, что меня нашли на свалке.
Леон нахмурился так же, как все остальные, с кем Вескер делился этим фрагментом жизни. История его семьи всегда была удобным инструментом, чтобы получить сочувствие в тех редких случаях, когда это требовалось. Однажды она стала тем самым ключиком, который погасил бунтарский дух Редфилда, наладив с ним контакт во времена S.T.A.R.S. Но на самом деле Вескеру было все равно. Он не скучал по родителям, которых никогда не знал, и не пролил ни единой слезинки, мечтая о жизни, которая могла бы сложиться у них вместе. Гораздо больнее Вескеру было признавать, что он подкидыш.
Единственное воспоминание о его биологических родителях было размытым и несвязным. Мама — молодая женщина с его светлыми волосами и его же (старыми, человеческими) серо-голубыми глазами — толкала Вескера за диван, пряча свое испуганное, мокрое от слез лицо. Он всегда предполагал, что запомнил один из случаев домашнего насилия.
— Тебя не усыновляли?
— Технически нет. Я вырос в приемной семье с двенадцатью братьями и сестрами.
— Это гораздо большая семья, чем я ожидал. По какой-то причине ты кажешься мне типичным единственным ребенком в семье.
Вескер снисходительно улыбнулся.
— Мистер Вескер владел огромным старым особняком, который достался ему по наследству от какого-то дальнего родственника. Он всегда говорил, что хотел по ребенку в каждую комнату.
— Кажется, он был хорошим человеком, — тепло произнес Леон.
— Не был, — Вескер сказал это без намека на горечь или злость в голосе, просто объявил как факт. — Он был требовательным, отстраненным и склонным к паранойе. Таким человеком, который не смог добиться в жизни ничего стоящего, поэтому посвятил себя тренировкам своих детей, чтобы те смогли завоевать мир за него. Он бесконечно толкал нас к большему. Большинство людей потеряли бы голову от счастья, если бы их ребенок пропустил пару классов в школе. Его довольство наступало, когда мы начинали получать высшее образование, не достигнув возраста четырнадцати лет. Одна из моих сестер любила говорить, что он вышел из романов Диккенса.
Вескер замолчал, внезапно смутившись. Почему он вдруг заговорил обо всем этом? Его рассказ должен быть безразличен Леону. Но, обернувшись, Вескер обнаружил, что внимание агента приковано к нему целиком. Хотя это неудивительно. Леон хранит столько невинного любопытства о жизнях всех окружающих, что готов читать дневники мертвецов, находясь в эпицентре вспышки зомби-вируса.
— Предположу, что вы нечасто устраиваете ему деньрожденные вечеринки? — выдал Леон, когда Вескер прекратил говорить.
— Никогда не устраивали. Если он до сих пор жив, то должен считать меня мертвым. Департамент полиции Раккун обязан был прислать ему оповещение о смерти после инцидента в особняке Спенсера. Я не потрудился объяснить обратное.
— А как же другие дети? Они знают, что ты жив?
Остальные дети. Его бывшие братья и сестры. Теперь Вескер вспомнил, почему не любил рассказывать об этой главе своей жизни.
— Это не очень-то счастливая история, да? — спросил Леон. — Твои радужки сейчас засветились, как фонарики.
Вескер закрыл свои предательские глаза, опираясь виском о пару вытянутых пальцев. Эта история была такой древней. Он не должен переживать из-за нее.
— Большинство моих сестер и братьев не дожило до совершеннолетия, — сказал он. — Когда мне было девять, по ближайшим поселениям прошлась тяжелая эпидемия гриппа. Все мы заразились. Большинство смогло бы выжить, если бы у мистера Вескера не имелось столь смехотворных ложных убеждений по поводу здоровья. Он не позволял нам принимать лекарства и отказывался везти кого-либо в больницу. Мы должны были «перетерпеть» — по его словам. Естественный отбор в действии.
— Господи.
— Я выдержал. Мой иммунитет всегда отличался стойкостью. Лишь одна из моих сестер пережила ту эпидемию, и только потому что однажды ночью я смог выкрасться из дома за лекарством. Она выжила благодаря тому, что я «обманул» природу — а он этого так и не понял.
— Одиннадцать мертвых детей. Его арестовали? Или хотя бы лишили родительских прав?
— С чего бы? — Вескер фыркнул. — Не существует закона против придурков. Нас одарили горой сочувствия и соболезнований. Никто не догадался, какую роль он сыграл в их смертях, — он отвернулся от Леона, переведя взгляд на чернеющие мониторы. — Тогда я и решил стать вирусологом.
— Но закончил тем, что сам создаешь вирусы, — подметил Леон обвиняющим тоном.
Вескер пожал плечами, хотя со своего угла Леона вряд ли мог заметить это слабое движение. Он сильно изменился с тех пор, как ему исполнилось девять. Жизненный опыт показал, что некоторые из идей его опекуна не лишены здравого смысла. Вескер действительно многому научился у человека, чью фамилию носит. Просто это были не те уроки, которые тот хотел преподать.
— А что с той сестрой? Ты с ней общаешься?
— Она последовала за мной в Амбреллу. Но в отличие от меня покинуть компанию не смогла. Слишком боялась. Я не знаю, где она сейчас.
***
Пусть плащ Мистера Игрек и вонял так, словно лет десять пробыл в пыльном шкафу на заводе по переработке пищевых отходов, он оказался значительным улучшением по сравнению с полом. Плечи и бедра Леон наконец перестали упираться в твердую поверхность, а в руках восстанавливался кровоток. Не то чтобы Леон собирался признаться в этом Вескеру, который, несомненно, прятал какой-то злой мотив под этим маленьким актом доброты. Как не планировал признавать и то, что присутствие огромной машины для убийств у входа в помещение почему-то успокаивало его.
Что ничуть не приносило спокойствия, так это то, как Вескер постепенно угасал по мере разговора. Какими бы невероятными ни были исцеляющие способности вируса, если Вескер уснет сейчас, то может больше не проснуться. Леон пытался убедить себя, что беспокойство за Вескера чрезвычайно глупо, но оно все равно продолжало давить ему на совесть. Поэтому Леон сдвинулся на пару дюймов, чтобы лучше видеть лицо Вескера, и, каждый раз замечая, что глаза Вескера слишком долго остаются закрытыми, задавал ему какой-нибудь вопрос. Пока Вескер не уклонился от ответа ни на один из них. Разговаривать с ним, таким усталым, что вся его настороженность разлетелась на мелкие осколки, было чарующе. Леон старался не слишком выдавать свое довольство.
Пока они отдыхали и восстанавливались, Леон пришел к паре выводов. Во-первых, дыра в животе Вескера затягивалась до неестественного быстро, но все равно недостаточно. Во-вторых, чем дольше они оставались здесь, тем больше росла опасность попасть в окружение. И в-третьих… он вряд ли получит более подходящую возможность выполнить собственную миссию.
К счастью, Леон придумал план.
— Как твой живот? — спросил он.
— Заживает, — ответил Вескер.
— Я тут подумал, — начал Леон, и ему пришлось сдержать улыбку при виде недовольного от этой новости Вескера. — Нам известно, где сейчас находится C-L?
— Ты имеешь доступ ровно к той же информации, что и я. Мы пока не слышали театральных взрывов. Предположу, что он все еще находится в том же секторе, где мы оставили его.
Леон осторожно, выверенно поднялся: сначала перекатился на руки и колени, и лишь тогда выпрямился в горизонтальное положение. Он подошел к Вескеру сбоку и пригляделся к состоянию раны.
Изменения не слишком значительные, но теперь кости позвоночника и грудной клетки перестали белеть среди кровавого месива торса. Пока сверху не нарастет еще пара дюймов плоти, Вескер не сможет держать свое тело прямо.
— Погляди-ка, и правда лучше, — произнес он. — Эй, у тебя случаем нет карты комплекса?
Вескер открыл ее на одном из экранов. Леон подошел ближе и после недолгого изучения выдал короткое «хм-м».
— Итак, лифт для образцов находится…
— В верхнем левом углу.
— А. А выход для поставок тут, — он скользнул пальцем вправо. — А значит, между нами и каждым из выходов находится либо C-L, либо отряд вооруженных наемников.
— Очень вероятно.
— Что, если я скажу тебе, что нашел кое-какие документы, указывающие на наличие третьего выхода?
— Надеюсь, ты говоришь не о другом лифте?
— Нет, он спрятан в секретном ходу. Прямо… здесь, — указал он.
— В третьем секторе?
— Все эти двери должны быть открытя сейчас, верно? — Леон провел пальцем по линии заслонок, которые прежде сдерживали вспышку с первого по девятый сектор.
— Да.
— Значит, мы можем срезать здесь и сбежать из комплекса, не сталкиваясь ни с одним из этих придурков, — Леон прочертил линию L-образной формы от двадцать восьмого до третьего сектора.
— Если этот твой выход и правда существует, тогда да, это был бы самый безопасный путь. Но мы не знаем, чего ожидать в двадцать восьмом секторы. Все камеры в нем перестали работать.
— А тебе все еще нужно время для исцеления. Давай я проведу разведку по этому пути, а после вернусь за тобой.
За этим последовал взгляд, которого Леон не видел на лице Вескера с последнего нападения C-L. Особый взгляд прищуренных глаз, без слов передающий «Я, по-твоему, совсем идиот?».
— А я должен поверить, что ты послушно вернешься за мной, когда закончишь. Неужели?
— Эй. Из нас двоих это у тебя репутация того, кто оставляет своих союзников на верную смерть, — пожурил Леон.
— А ты тот, кто всегда умудряется порушить мои планы, как только исчезаешь из поля зрения.
— И что же тут рушить? Мы хотим лишь выбраться отсюда, так? — Леон порывисто склонился ближе, оперевшись рукой на подлокотник кресла, и впился взглядом в глаза Вескера в попытке доказать свою искренность. — Я не хочу, чтобы ты погиб здесь, — прошептал он. — Возможно мне следовало бы, но…
Вескер изучал его с минуту, мечась взглядом от одного глаза Леона к другому. Видимо, он пришел к окончательному решению, потому что откинул голову на спинку и сообщил:
— Ты возьмешь с собой Тирана.
— Что?
— Ты не в состоянии защитить себя, и мы не знаем, что происходит в двадцать восьмом секторе.
— Именно! — горячо закивал Леон. — Не в состоянии защитить себя! И ты хочешь отправить меня туда с монстром? — он яростно ткнул в сторону Тирана пальцем.
— Сколько раз я должен повторить, что тебе нечего бояться?
— Дай мне минутку наедине с архивом DSO, и я составлю тебе список ученых, чьи обожаемые создания повернулись против них.
— Позволь перефразировать, — сказал Вескер, пошевелив пальцами в перчатке. Тяжелые шаги протопали к Леону со спины. — Он не позволит тебе покинуть комнату без него.
Леон обернулся, сердито уставившись на равнодушное лицо Тирана.
— И я не могу переубедить тебя на этот счет?
— Если только не хочешь потрать время впустую на бессмысленные споры… — Вескер развел руки, выглядя преступно скучающим.
— Ладно. Но я сохраняю право на «Я же говорил», когда все пойдет не по плану.
— Как и я, когда ничего не случится.
Вескер вытянул руку и нажал на одну из кнопок на консоли. Экран над ней зажегся, открыв вид сверху на Леона и Вескера. Леон тут же сообразил, что изображение передается от Тирана, и, судя по углу, камера вмонтирована в его голову где-то рядом с молочными глазами.
— Я постараюсь по большей части использовать ручное управление. Кроме того, я активировал его программу телохранителя. При необходимости он будет следовать за тобой и атаковать все, что сочтет угрозой.
— Ты сказал, он не очень-то силен в мозговой деятельности.
— Да. В его случае «угрозой» является любое движущееся существо, кроме меня с тобой. Не дай ему увлечься теми руками из плесени.
— И как я должен устроить это?
— Уходи от них, — ответил Вескер тоном, не терпящим возражений. — Рация Амбреллы еще при тебе? Отлично. Если понадобится связаться со ной, используй ее. И помни, что враг может услышать.
— Ладно. Ну же, Плащик, пора в путь.
Вескер поморщился.
— Плащик.
— Тебе же не понравилось Мистер Игрек.
— Это даже хуже. Тем более, он уже не носит плащ.
Блаженно улыбаясь, Леон похлопал Вескера по плечу, когда проходил мимо.
— Скоро вернусь, — пообещал он.
Леон изо всех сил сдерживал свое нетерпение, покидая комнату. На карте он нашел кое-что еще в дополнение к третьему сектору, то, что он уже давно искал.
Расположение Зеленой лаборатории. Придется сделать небольшой крюк.